|
ВЛАДИМИР СМОЛЕНСКИЙ
***
Я знаю, Россия погибла
И я вместе с нею погиб –
Из мрака, из злобы, из гибла
В последнюю гибель загиб.
Но верю, Россия осталась
В страданье, в мечтах и в
крови,
Душа, ты сто крат умирала
И вновь воскресала в любви!
Я вижу, крылами блистая,
В мансарде парижской моей,
Сияя, проносится стая
Российских моих лебедей.
И верю, предвечное Слово,
Страдающий, изгнанный Спас
Любовно глядит и сурово
На руку, что пишет сейчас.
Недаром сквозь страхи земные,
В уже безысходной тоске,
Я сильную руку России
Держу в моей слабой руке.
1955
***
От музыки и от вина,
От душного дыханья ночи
Порочные сияют очи,
Как звёзды ангельского сна.
От музыки и от вина,
От пения цыганки пьяной
Ты вновь становишься
желанной,
Ты вновь становишься ясна,
От музыки и от вина,
Над дрогнувшим склоняясь
миром,
Ты счастьем, верностью и
миром
Со мною соединена,
От музыки и от вина,
Безумною мечтой сияя…
Как будто ты не тварь земная,
А вечная моя жена.
***
Вызывая ужас и смех,
Он грядёт сквозь кадильный
дым,
Средь живых и средь мёртвых
всех
Двенадцать идут за Ним.
Но каждый глядит тайком
В окно, в Его вышину…
Но разве бросишь свой дом,
Свой гроб и свою жену?
Не бросишь! – Распни Его,
Осанна Ему в веках!
– Отчаянье и торжество
В мёртвых Его глазах.
Прикинув и так и сяк,
Душа успокоившись спит,
А в кружке медный пятак
Об её спасенье звенит.
Слово
Б. К. Зайцеву
Оно сияло от века,
До века его звучанье,
На немых губах человека
Возникло оно из молчанья.
От начала первого звука
До дантовского сонета,
Какое усилье и мука –
Волны мрака и света.
От тёмного косноязычья
До лермонтовского пенья,
Какое было величье,
Вдохновенье, воля, терпенье.
Торжествуя, падая снова,
Пробиваясь к новому в старом…
– И это страшное слово
Тебе отдаётся даром.
Оно то громче, то тише
Губы твои обжигает –
А голубь воркует в нише,
Ничего о слове не зная.
***
И не прощённо, нераскаянно,
В гордыне, ужасе и зле
И в страхе бродит племя Каина
По русской авельской земле.
***
О гибели страны единственной,
О гибели её души,
О сверхлюбимой,
сверхъединственной
В свой час предсмертный
напиши.
***
Окончено стихотворенье,
Душа пуста, душа легка,
Дрожит от головокруженья,
Держащая перо рука.
Мир призрачный и еле зримый,
Качаясь, в темноту плывёт.
Тяжёлой, непоколебимой,
Земля из темноты встаёт.
И только на листе бумаги
Неясный и неверный след,
И капельки чернильной влаги
Небесный отражают свет.
А сердце часто и устало
Стучит, как будто в звёздной
мгле.
И тело за душой бежало
По небесам как по земле.
***
Белые ночи и чёрные дни… –
Выдумка, бред скомороха.
Чёрные ночи и белые дни… –
Это ведь тоже неплохо.
Можешь сказать, что земля
глубока,
Небо чугунное плоско;
Можешь сказать, что вот эта
рука –
Слепок из боли и воска.
Чтоб ни сказал ты в безумье
своём,
Всё будет правдоподобно,
Будет в слиянии яви со сном
Мудрости Божьей подобно.
…Выгнав из логова, нужно
принять
Жизнь на рогатину смерти…
Как бы вот это получше
сказать?
– Трудная рифма! – А черти
К рифме сбегаются, к строфам
бегут,
Ставят цезуры и точки,
Плачут, смеются, ломаются,
лгут.
Литературные ночки
Злы, беспросветны. Уснули
мечты,
В сумрак глядя не мигая –
Где ты, мой Ангел Хранитель,
где ты,
Муза моя дорогая?
Стихи о
нищих
Ибо алкал Я, и
вы не дали Мне есть,
Жаждал, и вы не напоили Меня…
От Мф. XXV-42.
Может быть, Его ты встретил,
Но увидев – не заметил.
Видел – нищий шляпу тянет,
Жалобно, с надеждой взглянет.
Бросить грош или не бросить?
Пьяница, бездельник просит!
Бросил – и пошел спокойный,
Уважаемый, достойный…
Бедный раб, ехидной крови!
Сквозь земную мглу и гул
Не увидел ты сокровищ,
Что тебе Он протянул.
Закат
Пожаром дымным наши дни
горят,
Горячий пепел ветер
развевает.
Прекрасный и торжественный
закат,
Как Ангел, над землею
пролетает.
И полумертвого лица земли
Касаются его большие крылья,
Они в росе вечерней и в пыли,
Они дрожат от страшного
усилья.
И по его следам восходит
ночь,
Восходит в вечном сне и в
вечной славе,
Она одна сумеет всем помочь,
Она одна сумеет все
исправить.
1930
* *
*
Ирине Туроверовой
А у нас на Дону
Ветер гонит волну
Из глубин голубых в вышину,
И срываясь с высот,
Он над степью плывет,
И тогда степь как лира поет.
И выходит казак
На порог, на большак,
В всероссийский безвыходный
мрак.
Сердце в смертной тоске,
Сабля в мертвой руке
И кацапская пуля в виске.
Средь цветущих садов
Бедный рыцарский кров,
Подожженный руками рабов,
Полыхает в ночи,
Отзвенели мечи,
Замутились донские ключи.
Но подобный орлу,
Прорываясь сквозь мглу,
Не подвластный ни страху, ни
злу –
Медный крест на груди –
Дон в крови позади,
Дон небесный ещё впереди.
Святая
Таисия
Из дремучих лесов, из древней
Руси –
Иисусе Сладчайший спаси! –
Из зыбучего морока финских
болот,
Где антихрист поставил оплот,
Из горящих и Богом любимых
скитов,
Аввакумовских райских садов,
Из-под диких ударов безумья и
зла
Ты, святая, ко мне подошла.
За Тобою египетских знойных
пустынь
Раскаленная, мутная синь,
За Тобою российские лютые льды,
На которых Христовы следы,
За Тобою распятье, крещенье,
лучи
И монголов кривые мечи,
За Тобою, в полярных ветрах,
Соловки,
Ледяные подвалы чеки.
От Тебя отступилась небесная
рать.
Но мне сладко с Тобой
умирать.
Плащаница
Преклонись пред безмерным
страданьем,
Перед страшною тайной любви –
Вот Жених, что пришел на свиданье,
Почивает в цветах и крови.
Преклонись пред святой
Плащаницей
И заплачь, и в мерцанье огней
Ты увидишь – Архангел, как
птица,
С криком жалобным вьется над
ней.
*
* *
Между жизнью и смертью
прослойка –
Ледяная больничная койка.
Капельки крови и гноя,
Бытие почти неземное.
Исчезло уже страданье,
Бытие почти как мечтанье.
И победное смерти жало –
Не конец уже, а начало.
1961
* * *
Кричи, не кричи – нет ответа,
Не увидишь – гляди не гляди,
Но все же ты близко, ты
где-то
У самого сердца в груди.
Россия, мы в вечном свиданье,
Одним мы усильем живем,
Твое ледяное дыханье
В тяжелом дыханье моем.
Меж нами подвалы и стены,
И годы, и слёзы, и дым,
Но вечно, не зная измены,
В глаза мы друг другу глядим.
Россия, как страшно, как
нежно,
В каком неземном забытьи
Глядят в этот мрак
безнадежный
Небесные очи твои.
|