Евгения БИЛЬЧЕНКО

Киев

Сказка о больнице   

                                       Светлой памяти врача от Бога

                                       Анатолия Степановича Матвиенко

Санитарка – лицо из воска.

Медсестрички с глазами кукол...

Из палаты мне виден воздух

И церквушки больничной купол.

Здесь слова – тяжелей и емче:

Выговаривать их – искусство.

Ходит мама, сует бульончик:

Я глотаю – и мне не вкусно.

Что мне ваши меридианы

От Полтавы до Каролины? –  

Вьется капельница лианой

По артерии длинной-длинной...

Недвижим, как сапер на мине,

Пульс лежачего рок-н-ролла – 

Заколдованный алюминий

Королевского демидрола.

А за окнами – жрут печенье.

Все – здоровые, мать их, черти!

Полночь. Приступ. Кровотеченье.

Холодок плоскогрудой смерти.

В коридоре – обнять хирурга

И слезами его обхаркать...

Он прекраснее Микки Рурка

И могущественней Сиддхартхи.

Он напрягся и ждет момента,

Наготове держа лекарства, – 

Безнадежного хэппи-энда

Этой старой звериной сказки...

Что предписано, то случится.

Он провидец и знает четко:

Я – живучая, как волчица,

И воскресну – ради волчонка.  

29 марта 2010 г.

Золушка

Дождь в кожухе свинцово-песьем

И тоска: не спасет и Спас.

Мы напишем с тобой две песни –

И еще одну, про запас.

Вновь за счастьем заброшен невод,

И по звездам плывет баркас…

Мы напишем с тобой два неба –

И еще одно, про запас.

Всем – за все, как при коммунизме:

Слово за слово, глаз за глаз…

Мы напишем с тобой две жизни – 

И еще одну, про запас.

Наше солнце почти не меркнет,

А погаснет, – так после нас.

Мы напишем с тобой две смерти –

И еще одну, про запас.

Словно в детстве, необратимо

Я вникаю в эти черты…

Мы напишем с тобой картины

Светлой, ангельской красоты.

А потом приходила фея,

Обашмаченная слегка,

Раздавала свои трофеи

Из подгнившего сундучка.

И сказала мне: «Тише! Тише!

Тише, деточка, попустись!

Ничего ты с ним не напишешь:

Разве только – хрустальный стих».

Я ответила: «Дрянь дурная,

Что ты знаешь о нас! Молчи!»

Мы напишем, уж я-то знаю,

Перед Господом…

Две свечи.

16 октября 2009 г.

Письмо к брату

                                               Игорю Павлюку

«Нас мало!» – нас, может, двое…

Мы – сами себе одни.

Сидим и по-волчьи воем

На лампочки и огни.

А мимо проходят люди

Из офиса – и в пивбар…

О том, что он «хрен на блюде»,

Тоскливо мычит Макар…

И мы научились хавать

Ошметки чужой трухи

И смачно, подробно хаять

Их премии и стихи.

Устала от игр, от ига,

От иволги на пруду…

Я даже не знаю, Игорь,

Куда я теперь иду.

За ветром, грудным и голым,

Как батюшка-алкоголь, – 

Каким-то другим моголам

Славянскую голь – и боль

Споить… От Москвы – до Львова:

По шпалам – земля без ног…

И грешное наше Слово,

Которое было Бог...

11 августа 2009 г.

* * *

Мне больше никто не нужен:

Ни доктор, ни поп, ни маг.

Коньяк с чесноком на ужин.

Талантливый умный враг,

С которым по-братски сядем

За крепкий дубовый гроб

В созвездиях черных ссадин

От белых душевных скоб

И выпьем с ним...

Будьмо, враг мой!

Чтоб каждый из нас погиб.

Поэзия в диафрагме

Растет, как огромный гриб.

И душно ей в халабуде

Довольных судьбой мещан.

Давай, ты меня не будешь

Уже ни за что прощать:

Тем более, что виновных

Давно не достать рукой...

Я сплю, как Иван Бездомный:

Навек потеряв покой.

И снится мне бал из кружев

И пенный на платьях шелк...

Мне больше никто не нужен:

Ни знахарь, ни волхв, ни волк.

А детство бежит из леса

К волшебному королю,

Как маленькая принцесса,

Которую я люблю.

И тропка, что дрота уже,

В чистилище их несет...

Мне больше никто не нужен.

Поэт состоялся.

Все.  

6-7 июля 2010 г. 

* * *

Бежать и плакать матом на бегу,

На средний палец разменяв мизинец.

Терять тепло и свежесть, как рагу

Под пленкой в кулинарном магазине.

Доказывать себя. Кровить стихи.

Зализывать друзьям стальные тромбы.

Выуживать из пестрой шелухи

Игрушечное ядрышко от бомбы.

Быть добрым, даже нежным ко всему,

Поскольку это все тебя не стоит.

И нервно-нервно дергать бахрому,

Подсаживаясь за соседний столик.

8 июня 2010 г.

Диагноз

Если горло свело с тоски

И не радуют ни рассвет,

Ни ромашки, ни васильки, –

Это признак, что ты – поэт.

Если мамка твоя орет:  

«Вот напасть-то на старость лет!

Не потомок ты, а урод!» –

Это признак, что ты – поэт.

Если прав ты был на все сто

И продвинуто был одет,

Но не понял тебя никто, –

Это признак, что ты – поэт.

Если быдла был полон зал, 

А с тобой вдруг случился бред,

И главврач тебя «заказал», –

Это признак, что ты – поэт.

Все, владеешь чем: два крыла,

Таракана кровавый след

В досках письменного стола...

Это признак, что ты – поэт.

Голова от дорог гудит.

Соловей за разбой отпет.

Если скажут тебе: «Бандит!», –

Это признак, что ты – поэт.

А потом, после лиц, звезд, мест –

Там, где больше никого нет, –

Ты увидишь Бо-о-льшущий Крест –

Это признак, что ты...  

4 мая 2010 г.